Хорошая компания
Один бизнесмен из списка «закрытых», услышав, кто еще числится в этом списке вместе с ним, с улыбкой заметил: «По-моему, не самая плохая компания! Даже очень хорошая!».
Действительно, в перечень людей, не желающих общаться с прессой, давать интервью и позировать фотографам попадает большое количество очень успешных городских бизнесменов, самостоятельно создавших огромные империи, получающих огромные прибыли. Они совершенно не желают этим кичиться.
С перепугу
Как показывает журналистская практика, заставить таких людей заговорить и выйти «в кадр» может, скорее, не успех их бизнеса, а неожиданные экстремальные ситуации. Так, Владимир Коган, самый закрытый в Петербурге бизнесмен (тогда еще он был бизнесменом – прим. авт.) согласился дать короткое интервью деловой газете всего 1 раз. Это произошло, когда в СМИ появилась информация о том, что «российский банкир по фамилии Коган выкупил долговые обязательства России перед швейцарской фирмой Noga общим объемом около $70 млн.». Почему-то общественность решила, что Коган в природе только один, и Владимиру пришлось лично доказывать журналистам, что он не имеет к этой истории никакого отношения. После чего он поменял номер мобильного телефона, на который ему звонил журналист и снова ушел в информационную тишину.
Похожая история произошла и с председателем совета директоров ООО «Максидом» Александром Евневичем: его прямые комментарии были получены журналистами всего один раз – когда в 4 магазинах сети «Максидом» взорвались оснащенные взрывным устройством с часовым механизмом ампулы с газом. Александр Евневич постарался успокоить общественное мнение, высказал пару гипотез, сфотографировался – и тоже замолчал для журналистов.
Видимо, к золотому правилу PR – «отсутствие информации заполняется негативом» некоторые руководители уже привыкли.
Дурная привычка
Причины закрытости компании или бизнесмена можно разделить на 2 основных блока – объективные, то есть, внешние – связанные с факторами среды и особенностями бизнеса, и субъективные – то есть внутренние, как правило, персонального характера. К ним добавляются еще и исторические – просто дело привычки, которая воспитывалась годами «трудного бизнеса» и до сих пор еще многих не «отпустила».
Один бизнесмен, который, естественно, просил на него не ссылаться, говорит: «В нашей стране нужно иметь деньги в Швейцарии, недвижимость в Лондоне и чем позже Деловой Петербург поздравит тебя с днем рождения – тем лучше».
Такой подход можно считать устаревшим наследством 90-х, но он все еще распространен в бизнес-кругах. Не все считают его атавизмом. Хотя с тех времен облик предпринимательского сообщества существенно изменился, в бизнесе есть ситуации, не допускающие огласки. Даже если оставить за кадром нелегальный бизнес – от оружия, проституции и наркотиков до обналички, и полулегальный – работающий в разрешенных отраслях, но с использованием налоговых схем, все равно останется достаточно много компаний, руководство которых не может себе позволить быть «на пике славы».
Закрыты поневоле и по собственному желанию
По мнению Виталия Новикова, причины закрытости часто понятны и совсем не удивляют: «Иногда господа из крупных компаний имеют деньги, имеют возможность их вложить, а вот возможности сделать это в открытую не имеют. Или кто-то занят на госслужбе. Есть компания, есть собственник, но информация о нем не разглашается - 3 оффшора – и концов не найдешь. Это объяснимо и не вызывает острого противоречия. Такие компании могут охотно рассказывать о себе, у них могут быть открытые и общительные директора, а вот официальной информации о собственнике вам никто никогда не предоставит».
Учитывая, что таких компаний все же не так уж много, в причинах открытости и закрытости большую роль играют особенности характера: есть люди-экстраверты, есть интроверты. Есть те, кому известность просто надоела. А есть те, кто, наоборот, не сразу к ней привык. Владимир Рыбальченко, например, от закрытости к открытости шел годы: «Есть в силу личных особенностей люди закрытые. Не хотят светиться. Я тоже раньше был такой». (сейчас Рыбальченко фигурирует в «открытом» списке – прим. авт.)
К тому же известность хороша не всегда и не везде. «У публичности есть свои плюсы, - говорит Георгий Семененко, – например, тебя узнают в разных местах. Они же минусы – тебя узнают в разных местах. А далее все зависит от того, что это за места».
Публичность местами и по частям
Бизнесмены, к личной славе не стремящиеся, и владеющие компаниями, которым личный бренд хозяина капитализации не прибавляет, едва ли будут специально «светиться» в СМИ.
Владимир Рыбальченко считает, что необходимость публичности и зависит от специфики бизнеса: «Есть бизнес, который требует PR, а есть тот, который растет в тишине. Если вы активно продвигаете какой-то товар или идете на биржу – тут все понятно. А если это девелопмент – то на начальной стадии в некоторых случаях PR может быть скорее вреден, чем полезен, а на конечной, наоборот, может срочно потребоваться».
Есть отрасли и типы бизнес-моделей, где публичность не важна, считает Денис Котов: «В среднем бизнесе быть открытым и прозрачным – это необходимо и позитивно. Транспарентность очень важна, если компания собирается продавать свои акции. А если фирма уже большая сама по себе и не ориентирована на биржу – ей открытость, возможно, и не нужна. Вес зависит от каждого конкретного случая».
Георгий Семененко себя считает «умеренно открытым»: «Я иногда даю интервью и нельзя сказать, чтобы я отказывался общаться с прессой. Но сам лично я к известности не стремлюсь. А вот моя деятельность предполагает определенную публичность. Поэтому на минимальном необходимом уровне я свою открытость и публичность поддерживаю».
В бизнесе Евгения Финкельштейна (точнее в наиболее известной части его бизнеса – прим. авт.) ситуация обстоит прямо противоположным образом: это шоу-бизнес, и известность здесь – обязательная программа. Но это не мешает Финкельштейну быть «закрытым» в другом: «Я не вижу ничего плохого и в том, чтобы быть закрытым. Тем более, что меня, например, все знают как человека, который занимается шоу-бизнесом. А я занимаюсь не только им. Я занимаюсь и строительством, и рекламой – но это не настолько всем интересно. Я специально это не афиширую – и это не настолько широко известно, хотя я абсолютно открыт для общения. Наверное, это просто менее интересно для журналистов».
С целью поддержания порядка
**** В этом разделе комментарии анонимные !
Один и тот же менеджер в разных проектах может вести себя по-разному. В зависимости от задач бизнеса и от роли в ситуации. Некоторые собственники бизнеса отказываются работать с прессой, чтобы «не сбивать их с толку»:
«Общение с журналистами? Этим у нас занимается генеральный директор. И я считаю, что это правильно. Если у компании есть топ-менеджер, то зачем собственнику быть публичным? Бегать, представлять свою компанию и отвечать на вопросы? Нет никакой необходимости. Наоборот, это даже отрицательно может повлиять на имидж компании: так все журналисты и контрагенты привыкли – есть компания, у нее есть генеральный директор. Зачем их сбивать с толку и давать им еще и мнение учредителя, не дай бог они будут отличаться? Перестанут доверять мнению генерального директора, не будут воспринимать его решение как окончательное – это негативно скажется на управляемости бизнесом».
«Раньше мы вели бизнес вместе с партнером и договорились, что с прессой общаться будет он. Потом пути наши разошлись, он ушел из этого бизнеса, а я остался. Но с прессой я общаться так и не начал».
Ну и самая неприятная для СМИ ситуация – когда не-закрытый топ-менеджер объявляет бойкот журналистам от обиды. С подобной ситуацией регулярно с разочарованием сталкиваются с обеих сторон баррикад, и подобные обиды временами доходят до судебных исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, которые разрешаются с переменным успехом. Бизнесмены обижаются на журналистов за ошибки, неточности, спекуляции и за то, что они «вообще не понимают, что я хочу им сказать».
«Иногда вообще не хочется общаться с журналистами: во-первых, они допускают неточности, а иногда даже грубые ошибки – и смысловые, и арифметические. Во-вторых – они всегда берут только то, что им нужно и опускают то, что ты хотел им сказать. Вроде, претензий нет, а все равно неприятно. Зачем мне это надо».