Неэффективные монополии

Опубликовано: журнал Top Manager, май 2006

Текст: Мария Евневич

Реализация в Петербурге масштабных инфраструктурных проектов наконец стала реальностью, в город пришли крупные инвесторы, принят новый Генплан.
О стратегии развития Петербурга мы поговорили с вице-губернатором Михаилом Осеевским.

— Российский бизнес и его хозяев можно разделить на две части. Первую представляют собой те, кому все — активы, связи — досталось от прошлых хозяев и кому ничего не пришлось делать. Сюда относятся предприятия, преимущественно промышленные, существовавшие еще в советские времена. Вторая часть — это те, кто построил бизнес своими силами и в последнее время. Это мобильная связь, торговля, всевозможные сферы услуг. Они прекрасно развиты и вполне могут соперничать со своими европейскими эквивалентами. Это те, кто нашел рыночную нишу и сумел встать на ноги самостоятельно. Причем санкт-петербургский бизнес большей частью относится как раз ко второй части. К первому виду бизнеса у нас относятся некоторые крупные промышленные предприятия. По организационно-правовой форме это, как правило, открытые акционерные общества. Но по экономической сути это частные компании, и для экономики страны частная форма существования таких предприятий — это существенный минус.

ТМ: Получается, что у нас крупнейшие предприятия промышленности являются по сути своей частными структурами? Почему?

Михаил Осеевский: Причина в том, что структурная реформа экономики так и не произошла, у нас не работают механизмы корпоративного управления, которые сложились на Западе. На стандартном российском заводе сидит, допустим, один старший акционер, который контролирует завод. Завод кое-как работает или никак не работает, но площади достаточно эффективно сдаются в аренду, и получаемая рента собственника устраивает. В результате собственник завода не мотивирован на то, чтобы развивать бизнес, думать об эффективном маркетинге, о поиске новых продуктов. Пока у нас не изменится структура собственности в промышленных отраслях, мы будем в них неконкурентоспособны по сравнению с западными предприятиями аналогичной сферы, и наша экономика будет неконкурентоспособна по отношению к западной. Пока не изменится структура собственности, мы будем существовать за счет сырьевой ренты.

ТМ: Что может изменить структуру промышленной собственности?

Михаил Осеевский: Одна из проблем нашей экономики в том, что у нас мало институциональных инвесторов в структуре собственности основных предприятий. Частные инвесторы заинтересованы только в повышении своей краткосрочной прибыли. Для достижения долгосрочного эффекта необходимо, чтобы в совет директоров крупнейших предприятий, имеющих значение для всего государства, в частности промышленных предприятий, входили представители институциональных инвесторов. Во всем мире пенсионные фонды являются крупнейшими инвесторами в экономике, в промышленном капитале. Если институциональные инвесторы владеют частью капитала предприятия, то они входят в совет директоров и принимают участие в управлении. У институциональных инвесторов есть профессиональные управленцы, заинтересованные в повышении капитализации компании, в которой фонд участвует капиталом, потому что тогда растут активы самого фонда. Следовательно, управление становится на порядок более эффективным.
У нас сейчас нарождаются паевые инвестиционные фонды. Возможно, они заменят собой фактически отсутствующие пенсионные, то есть будут реализовывать ту функцию в экономике, которую во всем мире выполняют пенсионные фонды.

ТМ: Структура собственности на предприятиях меняется?

Михаил Осеевский: Меняется, но слишком медленно. И одна из ошибок в том, что мы прекратили проведение пенсионной реформы. Она не распространяется на тех, кто родился после 1967 года. Самая активная часть населения, те, у кого уже есть сбережения, — остались за бортом пенсионной реформы. А в Казахстане, например, пенсионная реформа прошла, и теперь у них пенсионные фонды стали одной из крупнейших групп инвесторов. У нас таких пенсионных фондов пока нет. И медицинская реформа у нас не проведена. Хотя фонды добровольного медицинского страхования тоже могли бы стать мощными институциональными инвесторами.

ТМ: Какие отрасли экономики нельзя отдавать в частные руки?

Михаил Осеевский: Частный бизнес неэффективен в монопольных отраслях. Когда часть предприятий естественных бизнес-монополий были переданы в частные руки, не было нормальных законодательных основ. И вместо государственной монополии мы получили настолько же малоэффективную частную.
К примеру, энергетика. В течение десяти лет в эту отрасль ничего не инвестировалось. Нагрузки стали предельными. Сейчас наши подстанции перегружены на 30%. Без государства не обойтись и в инфраструктурных отраслях. То, что у нас РЖД принадлежит государству и управляется им, на мой взгляд, хорошо. Кроме государства, никто пока не сможет заниматься атомной энергетикой. Масштабы слишком велики. К тому же очень велика потенциальная опасность такого бизнеса для общества.
Сейчас в Санкт-Петербурге в энергетике начинается реализация совместных проектов государства и частного бизнеса. Например, Юго-Западная ТЭЦ строится только средствами частных инвесторов.

ТМ: Какие направления развития Санкт-Петербурга вы считаете приоритетными?

Михаил Осеевский: Наш город должен развиваться как минимум по трем направлениям одновременно. Во-первых, это научный центр, во-вторых — туристический и, в-третьих, транспортный.

ТМ: А что, можно развивать все это одновременно?

Михаил Осеевский: Не можно, а нужно. Что касается развития науки, в Санкт-Петербурге всегда был высокий потенциал. Наш город — один из основных научных и образовательных центров России. Именно поэтому у нас создаются технопарки и особые экономические зоны технико-внедренческого типа. На мой взгляд, это грамотный выбор. Москва, Санкт-Петербург, Томск — правильные места для создания ОЭЗ. Это признанные научные центры, здесь есть вся необходимая инфраструктура для наукоемкой деятельности: огромное количество вузов, исследовательских и научных институтов, лабораторий, конструкторских бюро и т.д. Остается вырастить в этой среде бизнес нового типа. На основе интеграции вузов и наукоемких производств должна быть создана инновационная база. Финнам за пять—семь лет удалось из страны, которая занималась заготовкой леса, превратиться в мощную инновационную державу. Индия тоже быстро прошла этот путь. У нас уже есть свои предприятия, ведущие наукоемкое производство, которые рентабельны на международном рынке, «Транзас», например, — они продают программное обеспечение на миллионы долларов. Но, к сожалению, таких компаний немного. Нужно их культивировать. Наша задача — интегрировать компании, занимающиеся наукоемкой и инновационной деятельностью.

ТМ: Западные компании оставляют в своих странах наиболее интеллектуальные компетенции — создание новых технологий, ноу-хау, маркетинг. Зачем мы привлекаем к себе их производства, то есть менее интеллектуальные процессы?

Михаил Осеевский: Санкт-Петербург должен развиваться как промышленный центр, но со сложной промышленностью: приборостроение, сложное машиностроение. Должна развиваться наукоемкая промышленность, с высокой составляющей квалифицированного труда, с высоким уровнем добавочной стоимости за счет экономики знаний. Простое производство с высокой долей сырья и малой долей трудозатрат в себестоимости — это не наш случай, такая промышленность будет от нас уходить. Автопром, к примеру, — это как раз технологичный кластер, и предприятия этой сферы требуют именно квалифицированной рабочей силы.
Когда я работал в банке, я оказался в совете директоров производственного предприятия, которое выпускало одноразовые шприцы. Мы проанализировали затраты и обнаружили, что китайцы то же самое сделают в два раза быстрее и в четыре раза дешевле. У нас как ни крути, а 7—8 тысяч рублей человеку надо платить. А в Китае, особенно в северных провинциях, эта сумма существенно меньше. Простое производство — это не то, что нашей экономике сейчас нужно. Мы сильны высококвалифицированными кадрами, это наша ключевая компетенция. А вот «синих воротничков» у нас не хватает. Поэтому конкурировать в простом производстве с такими странами, как Китай, для нас бессмысленно.
Проблема кадров у нас в ближайшее время будет только усиливаться из-за демографической ситуации. И выход для нас — в развитии наукоемкого сектора с высокой стоимостью труда. Нам выгоднее людей хорошо готовить и направлять в такие отрасли, где на их квалификацию будет спрос, чем наш дефицитный кадровый ресурс отправлять на низкооплачиваемую работу в простое производство. Это в данном случае будет оптимальное использование трудовых ресурсов.

ТМ: Научное развитие — это основная перспектива нашего города?

Михаил Осеевский: Санкт-Петербург должен развиваться как крупнейший научный центр, но нужно учитывать также, что это и важнейший туристический центр. Если нам удастся качественно продвинуть Санкт-Петербург на международной арене как туристический центр, то это на века.

ТМ: Что мешает развивать Петербург как туристический центр?

Михаил Осеевский: Сейчас у нас в городе есть две основные проблемы. Во-первых, высокие цены на проживание в гостиницах. Три дня проживания в Санкт-Петербурге для туриста по стоимости — это то же самое, что в Западной Европе прожить неделю. Во-вторых, отсутствие нормальной инфраструктуры для молодежного отдыха. У нас шикарные музеи, парки, архитектура, город красивый, но молодежи скучно. Баров, клубов, парков развлечений у нас по сравнению с европейскими городами очень мало. Во всем мире увеличивается доля молодежного туризма, а наш город остается туристическим центром для тех, кому за сорок. В этом есть свои плюсы: это люди обеспеченные, они больше зарабатывают и готовы больше тратить. Именно эта возрастная категория может выдержать наши цены и позволить себе пожить в «Европе» в сезон. Они поддерживают высокий уровень цен. А тем, кто моложе, выгоднее и интереснее поехать куда-нибудь в Таллин: там идешь по Старому городу, и каждая вторая дверь - бар, кафе, ресторан или клуб. Но для экономики это хорошо.

ТМ: Как должно идти развитие Санкт-Петербурга как транспортного центра?

Михаил Осеевский: Наше основное транспортное преимущество — в морском местоположении города. А недостаток состоит в том, что мы находимся в мелкой части Финского залива. Доля контейнерных перевозок во всем мире растет, увеличивается грузоподъемность судов, но многие большие суда не могут заходить в наш порт. Они заходят в Гамбург и там перегружаются на более мелкие суда. Например, линия Китай-Европа: это Шанхай—Гамбург. Водоизмещение крупных судов — 100, 200, 300 тысяч тонн (это 8 тысяч контейнеров). К нам такие зайти не могут. Я один раз увидел такое судно за границей — думал, это причал, пока он не поехал, точнее — не поплыл.
Вторая проблема, которая перед нами стоит, - это создание в припортовой зоне перерабатывающих производств для простых продуктов, приходящих морем. У нас нет достаточно земли в этих зонах. А во многих портах сельхозпродукция, к примеру соя, перерабатывается на месте, и дальше везется уже готовый продукт, который занимает меньше места, стоит дороже и дешевле обходится при транспортировке.
Основная задача для нас — выработать концепцию транспортного узла, которая отвечала бы современным требованиям. Этим мы сейчас и занимаемся.

ТМ: Какие еще транспортные направления нужно развивать?

Михаил Осеевский: Еще одно перспективное транспортное направление — это воздушные грузовые перевозки. Мы развиваем высокотехнологичное производство, и в общем объеме производимой продукции возрастает доля товаров, которые выгодно перевозить самолетом — небольшие по размеру и весу, но имеющие высокую стоимость (техника, электроника и т. д.).

ТМ: Почему вы из бизнеса перешли работать в государственную сферу?

Михаил Осеевский: Не каждый день появляется возможность поучаствовать в руководстве почти пятимиллионным городом. Это очень интересно во всех отношениях. Но и ответственности больше.

ТМ: Чем управление в государственной сфере отличается от управления в бизнесе?

Михаил Осеевский: В бизнесе у менеджера больше полномочий и более четко сформулирована конечная задача. Соответственно, понятнее, за что и какая наступает ответственность. Эффективность работы менеджера быстро отражается во вполне ощутимом показателе — в деньгах. Каждое решение ведет к какому-то финансовому результату, и это держит в тонусе. В бизнесе, как правило, деньги - мерило всего. В государственном управлении все не так линейно. Приходится учитывать больше факторов. Показатели другие. Если у людей жизнь меняется — к лучшему, естественно, - значит, управление осуществляется хорошо. Но жизнь людей меняется не только из-за твоих действий, но и в результате работы большого числа твоих коллег. Есть, естественно, и формальные показатели: бюджет и его исполнение, например, промышленный рост. В основе всего лежит понимание того, что граждане выбрали губернатора и теперь хотят, чтобы губернатор и его правительство изменили их жизнь в лучшую сторону. И нам приходится этому запросу соответствовать.